«Ой, ей-ей сколько людей», - думала Наташа, въезжая в высокие ворота, что венчали высокий забор вокруг огромного лагеря-города Запорожской Сечи. Байдюк с Наташей, одетой в мужское платье, понемногу продвигались сквозь шумную толпу крепких и ловких людей. Им уступали дорогу, едва увидев своеобразный характерницкий наряд - черный плащ, подбитый изнутри красной китайкой, и саблю, выпирающую у Крира высоко над левым плечом. Шли приготовления к большому походу, поэтому на Сечи негде было яблоку упасть. Полупустые зимой курени сейчас, по весне, едва помещали то разнообразное воинство, которое ковало железо, шило одежды из красной китайки и синего каневца, жарило, разминалось в упражнениях на саблях, осваивало команды пешего и конного маневра. Кипела и бурлила Сечь. Любо это было дело - идти на бусурмана. По-молодецки светились глаза у старых и уважаемых казаков, восторгом и несдержанным молодым рвением - у молодых.